Директор Центра исследований постиндустриального общества, доктор экономических наук Владислав Иноземцев поделился в своем блоге мнением о ценах на сельхозпродукцию, назвав свою статью «О регулировании цен».
Одной из тем, доминировавшей в повестке на прошлой неделе, стало фиаско властей в регулировании цен на продовольственном рынке. Было объявлено о подорожании картофеля и моркови на 40 и 34% за год; мясопромышленники вознамерились повысить цены на 15% из-за подорожания кормов, а правительство ответило на это новыми экспортными пошлинами и квотами на вывоз зерна, чтобы сбить цены на внутреннем рынке.
Происходящее, на мой взгляд, указывает на прогрессирующую дебилизацию российского чиновничества. Да, на мировом рынке идёт повышение цен: те же котировки пшеницы выросли за 6 месяцев на 27,5%, сахара – на 30,8%, кукурузы – на 42,6%. Но дорожает не только продовольствие: за тот же срок цены на алюминий прибавили 19,5%, на газ – 32,6%, а на нефть… – 68%. Зерна Россия в прошлом году экспортировала на $9,8 млрд., а нефти и нефтепродуктов – на $167 млрд. Можно взять часть дополнительной выручки от экспорта нефти и использовать на дотирование аграриев: покупать у них зерно, мясо и картошку выше мировых цен, а перепродавать их ритейлерам или производителям со скидкой. Так делается в Европе – и во Франции и Германии багет стоит в среднем от 90 евроцентов до 1,2 евро, а в США с их рыночным ценообразованием – около 3 долларов. Повторить европейские практики большого ума не надо – но, видимо, нет даже его остатков.
Смешнее выглядит даже иной аспект проблемы – идея повысить пошлины на экспорт. Можно не знать европейский опыт, но как можно забыть свой собственный? Если цены на мировом рынке высоки, то именно возможность продавать на нём часть продукции даст производителям средства для манёвра с ценами на внутреннем рынке. В 2016-2018 годах «Газпром» продавал газ за рубеж в среднем по $203/тыс. куб.м, сохраняя цены на внутреннем рынке на уровне 3,8-3,9 тыс. рублей, или $61,9. Получая маржу за границей, он мог быть щедрым внутри страны. Если бы вся его прибыль от экспорта «срезалась» пошлинами, газ в России был бы намного дороже. К чему приводили дополнительные пошлины на экспорт нефтепродуктов? Только к ещё более высоким скачкам цен на бензин в России. Всего этого никто в Кремле не помнит? Ведь собираемые пошлины – это не более чем налог на аграрев, и они не снижают, а повышают цену на их товар.
Наконец, надо понимать, что возможность дотирования продуктов на внутреннем рынке никто у нас не отнимал (порой приходится слышать, что это запрещено правилами ВТО – но последние относятся лишь к стимулированию экспорта). Цена зерна на внутреннем рынке сегодня – около 16 тыс. руб./т ($220) против мировой в $229/т. Превышение ценами на нефть заложенных в бюджете $43,3/баррель может принести в бюджет при их сохранении на нынешнем уровне до 1,6 трлн. рублей. Что мешает потратить 160-200 млрд. рублей на скупку 10 млн. т пшеницы почти рекордного урожая 2020 года и их продажу на рынке по вдвое более низкой цене? Это обойдётся в $1 млрд. – это дополнительные доходы от экспорта подорожавшей нефти за три дня. Товарные интервенции – метод, применяющийся со времён античности. Или когда в Кремле думают о таких материях, сразу забывают, что Москва – «Третий Рим»? И таким же образом можно регулировать цены практически по всему ассортименту сельхозтоваров.
В результате по итогам года Фонд национального благосостояния в очередной раз вырастет, а само национальное благосостояние – сократится. Так может быть, наверное, только в России, которую «умом обычным не понять, аршином общим не измерить»…
Источник: «Эхо Москвы»
Фото из открытых источников.
