Увидел новость о возможном введении продуктовых талонов, то есть, простите, сертификатов и вспомнились мне годы молодые. (Назови их сейчас карточками — молодежь бы переспросила: «Visa? Какая?»). Моя мама во время войны получала по карточке 150 граммов хлеба. Нам же в восьмидесятые стали раздавать уже талоны. В принципе, жили мы намного лучше своих родителей, и конечно «благодаря партии и лично...».(Престарелых «Генеральных» всех не упомнишь).
В наше «талонное время», во всяком случае в начале, деньги у людей были. А вот витрины магазинов — пустые. В девяностые уже и рубли превратились в фантики. Помню нашей конторе отписали одну пару ботинок. И я мечтал их заполучить. Вытянул из шапки подписанный и свернутый в трубочку листок. Счастье. Правда, на складе оказалось, что эти туфли аж 44 размера. Что тоже не удивительно. Обычно весь ходовой «дефицит» распределялся еще на подходе, со складов, среди своих и родственников «своих» — это и называлось тогда «блатом». (Потом эти товары потекли в только что образованные комки-кооперативы). Так что, пришлось донашивать свои чешские «цебо», купленные лет 10 назад.
Потом появились талоны на продукты. Их конечно не хватало. И мы — сельские жители, постепенно переходили на натуральное хозяйство. (Горожанам на асфальте пришлось тогда туго). Брали в колхозе на обработку делянку сахарной свеклы. Вот тебе и мешок сахара. Сеяли картошку гектарами. Собирали потери на поле или договаривались с комбайнером отсыпать подсолнечника. В очередь на маслобойку: в Кутлуево, Лекаревку, Кислу. Многие завели коров, телят. В один момент пропали алюминиевые формы старой пекарни. Растащили хозяйки, чтобы печь в духовках хлеб. Мастера-маслобойщики, мельники, фуражиры — были самыми уважаемыми людьми. И в ходу была лишь одна твердая, традиционная валюта — водка. Та которую запретил Лигачев. Водку тоже была по талонам. Председатель сельсовета — еще один уважаемый человек. Ему давали право выписывать справки на похороны и свадьбы. С этой справкой в «лавку-дежурку» и вот тебе счастье. Помню, поехали к знакомому предсовета раздобыть спиртное ко Дню печати. «Мужики, да побойтесь Бога! — взмолился он, — я этими липовыми справками свою деревню трижды перепохоронил!». Времена были трудные. Времена были веселые и интересные, потому что мы были молоды и полны надежд. А главное, все как один верили, что мы никогда, слышите, больше «НИКОГДА» не будем жить по талонам.
